Поиск по творчеству и критике
Cлово "LARGO"
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Часть текста: социалистической революцией. Этим двенадцатым томом как бы подводился итог его литературной деятельности, как бы кончился большой и главнейший этап его творческого пути. В сущности же расцвет таланта Куприна относится к 1905 - 1906 гг., и дальнейшая его литературная деятельность не представляла роста, развития, а была только сохранением - не всегда удачным - достигнутого художе- ственного уровня; в идейном же отношении произведения Куприна после 1906 г., за единичными исключениями, слабее созданного им ранее. И сам Куприн в одном из интервью 1909 г. сказал, что "первой своей настоящей вещью" считает "Поединок", а лучшей "Штабс-капитана Рыбникова". К 1906-1907 гг. у Куприна окончательно сложилось творческое мировоззрение, которое в значительной мере сказывалось и в произведениях предшествующего периода и суть которого сводилась к следующему. Человек воспринимается им не как часть коллектива и не в коллективе. Понятие коллектива как-то не укладывается в художественном сознании Куприна. Даже в своем лучшем программном произведении - в притче "Искусство" - Куприн воплощает идею революционного искусства в фигуре раба, усилиями всех мышц тела срывающего с себя оковы. Самый образ раба допускает в данном случае различное толкование. Первое состоит в том, что раб, разрывающий оковы, - это народные массы, свергающие давящий их политический и социальный гнет. Однако возможно и другое понимание этого образа: раб - это личность, восставшая против спутавших ее условностей, предрассудков, стремящаяся к свободе, в том значении слова, какое вкладывал в нее Назанский в "Поединке". И это второе толкование скорее всего отвечает замыслу Куприна, - т. е. революция мыслится...
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: побережью Черного моря. То по целым суткам тяжело лежал над землею и морем густой туман, и тогда огромная сирена на маяке ревела днем и ночью, точно бешеный бык. То с утра до утра шел не переставая мелкий, как водяная пыль, дождик, превращавший глинистые дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в которой увязали надолго возы и экипажи. То задувал с северо-запада, со стороны степи свирепый ураган; от него верхушки деревьев раскачивались, пригибаясь и выпрямляясь, точно волны в бурю, гремели по ночам железные кровли дач, казалось, будто кто-то бегает по ним в подкованных сапогах, вздрагивали оконные рамы, хлопали двери, и дико завывало в печных трубах. Несколько рыбачьих баркасов заблудилось в море, а два и совсем не вернулись: только спустя неделю повыбрасывало трупы рыбаков в разных местах берега. Обитатели пригородного морского курорта - большей частью греки и евреи, - жизнелюбивые и мнительные, как все южане, - поспешно перебирались в город. По размякшему шоссе без конца тянулись ломовые дроги, перегруженные всяческими домашними вещами: тюфяками, диванами, сундуками, стульями, умывальниками, самоварами. Жалко, и грустно, и противно было глядеть сквозь мутную кисею дождя на этот жалкий скарб, казавшийся таким изношенным, грязным и нищенским; на горничных и кухарок, сидевших на верху воза на мокром брезенте с какими-то утюгами, жестянками и корзинками в руках, на запотевших, обессилевших ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: в других журналах. В середине ноября 1910 года ко мне в гостиную с веселым и развязным видом вошел Анатолий Каменский. Его появление меня удивило. — Я поспешил к вам, чтобы сообщить новости, которые, наверное, будут вам интересны. Во-первых, Александр Иванович закончил прекрасную вещь «Гранатовый браслет» {139} . Те, кому он ее читал, говорят, что удалась она ему на славу. И во-вторых, у Александра Ивановича большая семейная радость — у него родился сын! Скоро Александр Иванович приедет в Петербург. В гостиной появилась горничная. — Можно накрывать на стол? — Немного погодя… Я поблагодарила Каменского за приятные новости, но обедать его не оставила. Он потоптался на месте, раскланялся и ушел. Через несколько дней мне позвонил по телефону Александр Иванович. — Маша, я с семьей вернулся из Одессы и звоню тебе из «Пале-Рояля» — мое обычное прибежище в Петербурге. Ужасно устал и сижу, конечно, без денег. Постараюсь сегодня взять небольшую сумму под «Гранатовый браслет». Как нам увидеться? Я созвонилась с Софьей Михайловной Ростовцевой. — Будет удобно, если ты заедешь с Александром Ивановичем завтра. Михаил Иванович вернется из академии не раньше часу ночи, он читает доклад, а я, чтобы вам не мешать, уйду на родительскую половину. На следующий день в восемь вечера я была у Ростовцевых. До прихода Куприна мы обменивались с Соней новостями. Когда послышался в передней звонок, Соня ушла. Встреча с Александром Ивановичем была очень сердечной. — У тебя усталый вид, Саша, и ты сильно похудел. — Падение с Заикиным не прошло бесследно… {140} — Но «Браслет» ты закончил? — Да, только...