Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "В"

1. С улицы

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: осматривали, и они то же самое сказали в один голос. Я тогда же эти слова занес себе в записную книжку. Потому что, должен признаться: я хоть и потерял облик и подобие интеллигентного человека, но люблю людей с образованием и уважаю науку. Поглядев на меня, вы ведь, конечно, не скажете, что сей самый, сидящий перед вами субъект тоже в свое время стоял на хорошей дороге и мог сделать себе имя и карьеру. Но это поистине так. Выражусь символически. Тут есть на Пересыпи один трактирчик, под названием «Ягодка», с правом крепких напитков, самый — извините — вертеп. И в этом трактире висят за буфетом две картины, вроде как бы указание или напоминание, если кто еще в трезвом виде. На одной изображен некий оборванный мужчина, скажем, вроде меня; спит в грязи под забором, и тут же рядом хрюкает свинья. И подписано: «Мог бы быть человек» с восклицательным знаком. А на другой картине написано: «Покупал за наличные, — покупал в кредит», и нарисованы два индивидуума. Один худой, обдерганный, штаны...

2. Вержбицкий Н.К.: Встречи. Встречи с Куприным. В годы первой революции

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: и любовью. В 1904 году, поездив по России, пожив в Петербурге и в Москве, Куприн снова приехал в Крым и поселился в Балаклаве - небольшом поселке в нескольких километрах от Севастополя. Балаклава как курорт нисколько не интересовала его. Писатель рассчитывал в тихие зимние месяцы вплотную засесть за "Поединок" и приготовить рукопись для сдачи ее Горькому, в очередной сборник "Знания". Кроме того, ему очень пришлись по душе местные жители (рыбаки - греки и русские), с которыми он быстро сблизился. "... Полюбилось мне,- писал он много лет спустя,- каждую осень, до ранней зимы, болтаться с балаклавскими рыбаками по Черному морю. Был я тогда еще молод, достаточно силен и вынослив, мог грести без устали и умел, еще по военному навыку, беспрекословно подчиняться приказанию старшего на баркасе. Вскоре балаклавские рыболовы со мною освоились и как бы усыновили меня". ("Мыс Гурон"). Куприн до такой степени полюбил Балаклаву, что даже решил поселиться здесь и для этого приобрел небольшой участок земли, на котором посадил деревья и развел виноградник. О балаклавских рыбаках Куприн написал очерки ("Листригоны") - настоящую поэму о море и о мужественных людях,...

3. Лазаревский Б. А. - Куприну А. И., 2 октября 1927 г.

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Лазаревский Б. А. - Куприну А. И., 2 октября 1927 г. « 2. Х. 27 г. Дорогой Александр Иванович! Ты не ответил мне на письмо. Когда можно зайти? Я выздоровел, но душе скучно, не могу работать. В „Возрождении“ — Семенов ласков и чуток, но Маковский и Ходасевич выжили Сургуча, выжили и меня… Если побыть 1 час в редакции, то сразу это слышно. Как на улице против венерических заболеваний раздаются листочки с рекламами докторов, — так в издательстве здесь тычут этого Ходасевича, поэта, но нездорового, с узенькими глазами, скупого и непоэтичного. Противно. Идти некуда… Я, как пес слышит злую кошку, слышу злость этих Ходасевичей и Маковских и вымученность их „поэзии“. Некуда деться, а жить только для брюха — тоже не интересно. Твой Борис».

4. Листригоны. V. Господня рыба

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: Господня рыба Апокрифическое сказание Эту прелестную древнюю легенду рассказал мне в Балаклаве атаман рыбачьего баркаса Коля Констанди, настоящий соленый грек, отличный моряк и большой пьяница. Он в то время учил меня всем премудрым и странным вещам, составляющим рыбачью науку. Он показывал мне, как вязать морские узлы и чинить прорванные сети, как наживлять крючки на белугу, забрасывать и промывать мережки, кидать наметку на камсу, выпрастывать кефаль из трехстенных сетей, жарить лобана на шкаре, отковыривать ножом петалиди, приросших к скале, и есть сырыми креветок, узнавать ночную погоду по дневному прибою, ставить парус, выбирать якорь и измерять глубину дна. Он терпеливо объяснял мне разницу между направлением и свойствами ветров: леванти, греба-леванти, широкко, тремоитана, страшного бора, благоприятного морского и капризного берегового. Ему же я обязан знанием рыбачьих обычаев и суеверий во время ловли: нельзя свистать на баркасе; плевать позволено только за борт; нельзя упоминать черта, хотя можно проклинать при неудаче: веру, могилу, гроб, душу, предков, глаза, печенки, селезенки и так далее; хорошо оставлять в снасти как будто нечаянно забытую рыбешку — это приносит счастье; спаси бог выбросить за борт что-нибудь съестное, когда баркас еще в море, но всего ужаснее, непростительнее и зловреднее — это спросить рыбака: «Куда?» За такой вопрос бьют. От него я узнал о ядовитой рыбке дракус, похожей на мелкую скумбрию, и о том, ...

5. Куприна Ксения: Куприн - мой отец. Глава I. Мария Морицовна

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: На барельефе Мамин и его дочь Аленушка. У их ног доска: «Мария Морицовна Абрамова. - 1865-1892 гг.». Мало кто знает, что Мария Морицовна была гражданской женой Мамина-Сибиряка, матерью Аленушки, интересным человеком, талантливой актрисой с мятущейся творческой душой. Мария Морицовна родилась в Перми. Ее отцом был осевший в России венгр Мориц Гейнрих Ротони. Говорят, что он был старинного знатного рода, участвовал в восстании мадьяров в 1848 году и был ранен; за его поимку была назначена большая награда. Сначала он долго жил в Оренбурге, женился на сибирячке, переменив свою фамилию на Гейнрих. Позже он переехал в Пермь, где открыл фотоателье. У него была большая семья. Мария Морицовна была старшей, потом десять мальчиков и, наконец, последняя - девочка Лиза (1882 г.) - моя мать. В 1880 году в Пермь был сослан на жительство молодой В. Г. Короленко. В свободное время он занимался педагогической деятельностью, был учителем и в многочисленной семье Гейнрихов. К молодому ссыльному потянулась ...