Поиск по творчеству и критике
Cлово "BRAVO"
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: Это был очень известный в России цирк: Сначала он долго ездил из города в город, разбивая свое полотняное "шапито" на базарных площадях, но потом прочно укрепился в Киеве, на Васильковской улице, в постоянном деревянном здании. Тогда еще Крутиков не строил большого каменного цирка, а имел собственный частный манеж, где и показывал знакомым своих прекрасно выезженных лошадей, всех на подбор масти "изабелла", цвета светлого кофе с молоком, а хвосты и гривы серебряные. Старик Сур знал свое дело отлично, и рука у него была счастливая: оттого-то и цирк у него всегда бывал полон, и артистов он умел ангажировать первоклассных. Достаточно вспомнить Марию Годфруа, Джемса Кука, Антонио Фосса, обоих Дуровых и прочих. Да и все семейство Сур было очень талантливо. Ольга - грациозная наездница, Марта - высшая школа езды, младший сын Рудольф прекрасно работал "малабриста", то есть жонглировал, стоя на галопирующей лошади, всевозможными предметами, вплоть до горящих ламп. Старший сын Альберт занимался исключительно дрессировкой лошадей. Раньше он...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: на свежем воздухе в различных кабаре и мюзик-холлах. Артисты до начала осени остаются в положении свободных птичек небесных. Те из них, кому случай, талант или удача успели сковать прочные, громадные имена, заранее уже запаслись на летний сезон ангажементами в богатые губернские города, издавна славящиеся любовью и привязанностью к цирковому искусству. Мелкая рыбешка и униформа пристают к бродячим маленьким циркам - шапито, пользующимся старой доброй репутацией, и проводят трудовое лето под парусиновым навесом, обходя городишки и местечки. Правда, работая под шапито, трудно приобрести известность, но хорошо уже и то, что в течение трех месяцев тело, мускулы, нервы и чувство темпа не отстают от манежной тренировки. Недаром же цирковая мудрость гласит: "Упражнение - отец и мать успеха". Говорит Гурвич, укротитель зверей. Речь его, как всегда, тиха, однообразна и монотонна. Между словами и между предложениями - очень веские паузы. Его редкие жесты - наливает ли он себе в стакан из бутылки пиво, закуривает ли он папиросу, передает ли соседу блюдо, указывает ли пальцем на многоводную Неву - спокойны, ритмичны, медленны и обдуманно-осторожны, как, впрочем, и у всех первоклассных укротителей, которых сама профессия приучает навсегда быть поддельно-равнодушным и как бы притворно-сонным. Странно: его неторопливый голос как-то гармонично сливается с ропотом и плеском прибрежных холодных волн. Лицу его абсолютно чуждо хотя бы самое малое подобие мимики. Оно, как камень, не имеет выражения: работа съела его. Со всегдашним мертвым, восковым, мраморным лицом и с тем же холодным спокойствием он входит в клетку со зверями, защелкивая за...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: до тихой и нежной зелени „пенатских“ берез. Во Франции тоже есть, как диковинка, пять - шесть экземпляров берез, но - увы! - они не пахнут, даже если растереть их зазубренный листик в пальцах и поднести к носу. Эмигрантская жизнь вконец изжевала меня, а отдаленность от Родины приплюснула мой дух к земле. Вы же живете бок о бок с Ней, Ненаглядной, и Ваш привет повеял на меня родным теплом. Нет, не вод мне в Европах!» Куприн в этом письме напоминает о своей давней просьбе. «Что касается „картинки“, то я давно уже примирился с положением: „обещанного три года ждут“. Правда, у меня давно уже и место для нее уготовано в моей рабочей комнате… Да и зачем „картинка“? Так бы что-нибудь: одна карандашная линия и под ней магические две буквы И. и Р.». Репин послал Куприну в подарок свой рисунок «Леший». Посланный через А. Ф. Зеелера, знакомого коллекционера, рисунок застрял в дороге. Не зная об этом, Куприн пишет: (Париж. 1924 г.) «Я Вам долго не писал, считаю, что я очень мнителен. Мне показалось, что Вам стало неприятно, когда я принялся клянчить у Вас какой-нибудь этюдик. Столько людей, - подумал я, - к Вам с этим приставало!.. Ну, слава богу, все хорошо! Если надумаете прислать мне Ваш этюд, то лучше всего это сделать через Юрия Александровича Григорьева, редактора „Н<овой> русской жизни…“ У него всегда может быть оказия в Париж, я ему об этом сейчас напишу. Я теперь надолго-надолго осужден странствовать, подобно Вечному Жиду, по чужим странам и городам, с паспортом в кармане и с чемоданчиком в...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: не секрет, что Н. Ф. Колин, наш любимейший прекрасный артист, подписал контракт с Абель Гансом. На два года. Ставится огромная по размерам (шесть эпизодов) кинопьеса, охватывающая жизнь Наполеона от ученической скамьи до острова Елена. Здесь у Колина роль, как будто бы, второстепенная, подыгрывающая. Но в ней талантливый режиссер сумел вместить то обожание к личности маленького капрала и ту простоту отношений, которые только и мыслимы были при этом, волею случая, гениальном императоре. Замечательно то, что не Колин отыскал Абель Ганса, а, наоборот, Абель Ганс — Колина, что делает большую честь вкусу и чутью современного мага «кинотворчества». Абель Ганс простер свою дружескую любовную заботливость до того, что оставил Колину несколько свободных месяцев для съемок у прежней фирмы. О Колине много писали в одной газете. Похож он на того-то водевильного французского актера или напоминает такого-то французского кинокомика. Суть в том, что Колин никого не напоминает и ни с кем не схож, кроме как с самим собою. Но ведь русские критики без генеалогии не могут обойтись… Русские критики, конечно, никогда не бывали в кинематографах, обслуживающих окраины Парижа. А то бы они заметили, что еще до Абель Ганса Колин давно стал любимцем непритязательной, но суровой серой рабочей публики. «Attention! C’est Koline! Bravo Kollene!» [1] А...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: или снобизма ценят и чтут искусство и где глубоко любят Вас, мой чудесный скромник, Вас, Художник величиною с Казбек! Другое утешение — та дружеская снисходительность и доброта, с которой Вы приняли мой самочинный поступок. Третье — Ваш Monsieur le Zaporoges (помните у Гоголя в „Тарасе Бульбе“ француз кричит: „Bravo, messieurs les Zaporoges“. Когда те лезут на приступ). Какое лицо! У нас про таких мужиков говорят в Зарайском уезде так: „Ен про-ост. Его простота, как мордовский лапоть, о восьми концов“. И какая степная сила! И какое соединение доброты, жестокости, свободы, затаенного лукавого юмора и зоркости! Не посоветуете ли, батюшка Илья Ефимович, какого цвета паспарту пригнать? И вот еще последнее, четвертое утешение. Собрал я — и все-таки, настаиваю, — благодаря Вам — около 10 000 фр. (десять тысяч). На эти деньги жена поехала в Швейцарию (Leysin, в горах), выкупила оттуда дочку нашу Аксинью (17 лет), отвезла ее в Ниццу, поселила ее там в санаторий „La Colline“ д-ра Перского [1] ...