Александр Куприн: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1882". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 7. Размер: 43кб.

Часть текста: в указатель не вводятся. Абамелек-Лазаревы, помещики, владельцы горных заводов на Урале и беговой конюшни в Петербурге. Абрамова Мария Морицевна (1865–1892), драматическая артистка. Агапов Николай Александрович. Агафонов Валериан Константинович (р. 1863), журналист. Азбелев Николай Павлович, адмирал, автор романов, повестей и рассказов о Японии, сотрудник «Современного мира». Айзман Давид Яковлевич (1869–1922), писатель. Александр Невский. Александр I (1777–1825) . Александр III (1845–1894). Алексин Александр Николаевич (1863–1923), старший врач ялтинской земской больницы. Алексинский Григорий Алексеевич (р. 1879), в начале своей политической деятельности социал-демократ, с 1918 года в эмиграции, где примкнул к лагерю крайней реакции. Ангарский — см. Клестов Николай Семенович. Андреев Леонид Николаевич (1871–1919). Андреева (рожд. Велигорская) Александра Михайловна (1881–1906), первая жена писателя Л. Н. Андреева. Андреева (рожд. Юрковская; в первом браке Желябужская) Мария Федоровна (1868–1953), артистка Московского Художественного театра (1898–1905), общественная деятельница, жена А. М. Горького. Анненский Николай Федорович (1843–1912), экономист-народник. Аносов Алексей Васильевич (1822–1906), генерал от артиллерии. Апухтин Алексей Николаевич (1840–1893), поэт. Арапов Иван Александрович (1877–1954), управляющий усадьбой в Даниловском Новгородской губернии. Арцыбашев Михаил Петрович (1878–1927), писатель. Аспиз Евсей Маркович (р. 1877). Бальзак Оноре (1799–1850). Бальмонт Константин Дмитриевич (1867–1942), поэт. Барятинская Лидия Борисовна. — См. Яворская Л. Б. Барятинский Владимир Владимирович (р. 1874), писатель, переводчик, издатель и...

Входимость: 3. Размер: 24кб.

Часть текста: И вдруг, с неприятным изумлением, натыкаюсь на неведомого мне посетителя, который, без всякого позволения, бродит по моим комнатам и беспечно заглядывает в мой кабинет и мою спальню, в мои альбомы и рукописи… И не от этой ли стыдливой неловкости стоит в музеях, церквах и старых замках такая тяжелая тишина, чуть тревожимая осторожным шепотом. Потому-то я и отказывался учтиво от развязных хозяйских приглашений моего сторожа Крандиенки посетить, вместе с ним, верхние роскошные этажи. Зато я охотно воспользовался его разрешением работать за огромным письменным столом посреди упраздненной приемной, окруженной широкими скамьями из поддельных текинских ковров. Почем знать, думал я, сколько еще дней, а то и недель, придется просидеть под этим навязанным мне кровом? И если удастся свободно поработать здесь, на новом мосте, то уж лучше, по старой писательской примете, начать сейчас же, чтобы потом не подпасть злым духам медлительности, лености и скуки. Разложив на зеленом столе свои письменные принадлежности, я обмакнул перо номер восемьдесят шесть в чернила и на белом, приветливом, свежем листе вывел большущими буквами: «Однорукий комендант». Крандиенко заглядывал мне через плечо, нагибая боком голову и кося глазом, как ворона на кость. Вдруг он сказал: — Та я же ж не однорукий, а зовсим с двумя руками. — Это не про...

Входимость: 3. Размер: 22кб.

Часть текста: где ныне столь действенно и благодарно сохраняют и приумножают память о нём. В эти перестроечные годы мне удалось сделать открытие, не выходя за стены фондохранилища Объединения литературных музеев в Пензе. Известно, что у истоков купринской коллекции Объединения стояла дочь писателя Ксения Александровна (1908-1981), незадолго до смерти передавшая в музей привезённые из Парижа семейные реликвии, книги, письма. Среди прочих находилось три письма с первоначальной атрибуцией «от неустановленных лиц» . Хотя документы были подписаны, но имена были неизвестны и никогда не упоминались в круге знакомых писателя. Результатом исследования стало открытие нового факта — переписки А. И. Куприна с членами российской императорской семьи. Но сначала о ранее известных связях А. И. Куприна с «венценосными Романовыми» . А. И. Куприн и Сапсан. Фотография, подаренная И. А. Бунину Куприн поселился в Гатчине, в 40 км от Петербурга, в 1911 году и прожил там до ухода в эмиграцию в 1919 году. Ранее мы знали, что в Гатчине дочь писателя Ксению французскому языку обучала мадемуазель Барле — учительница детей Великого князя Михаила Александровича (1879-1918), младшего брата Императора Николая II, жившего и служившего в Гатчине. Кроме того, из знаменитых псарен Михаила Александровича известнейшим русским кинологом В. Приклонским Куприну был подарен щенок...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: тотчас же с каннибальской яростью бросались перебирать и грызть его кости? Помните ли вы старый теплый уездный город с тремя тысячами населения и пятнадцатью церквами? Прошел по середине улицы акцизный с лесничихой. «Живет с ней. Чего дурак лесничий смотрит?» Уехала дочь предводителя в Москву. «Рожать поехала». Заболели зубы у о. дьякона. «Знаем, отчего заболели!» Сказано таинственным тоном, а один черт знает, что под этим кроется. Да и не вся ли Россия была огромным уездным городом? С каким жадным интересом копались мы в частной жизни людей, стоящих выше толпы, копались исключительно с целью разыскать кусочек потухлее! Страшно подумать, сколько мерзких гадостей прилеплено к чудесным именам Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чайковского… А еще страшнее то, что вкус к этим гадостям передается, не ослабевая, от поколений к поколениям. Так пудель найдет в помойке вонючий обглодок, поиграет им, а потом зароет до следующего раза. Но всего больше плели мы друг другу на ухо — злой, вздорной, идиотской ерунды — это о членах царствующего дома. Главным питательным ...

Входимость: 2. Размер: 12кб.

Часть текста: по устному рассказу сенатора N ______________ В 1882 году император Александр Ш посетил со всей своей семьею Москву и навещал с ней поочередно разные учебные заведения. Понятно, ждали его приезда и мы, питомцы лицея имени Цесаревича Николая. Большой и страшный рубеж отделяет тогдашнее время от нынешнего. Теперешнее поколение и вообразить себе не может тех мыслей и чувств, которые, в ожидании царя, волновали всех нас, в том числе и меня, лицеиста старшего специального класса, а особенно в тот день, когда получилось известие, что к десяти часам государь непременно пожалует в лицей. Вымылись мы, вычистились и выщеголились, как девицы на первый бал. Всё обдергивали и оглядывали друг дружку. Глядь – пушинка на рукаве – какой ужас! Скорее снять ее, бросить на пол, притоптать ногами. Хорошо, что досмотрели. Ну, а если бы царь заметил? Конечно, ничего бы, по доброте, не сказал, но как огорчительно: катковские меценаты, цвет московской молодежи, и вдруг представляются своему обожаемому монарху... все в пуху и перьях. О, позорище! Репетировали в последний раз, наскоро, придворный поклон, которому нас еще с младших классов обучал с усердием танцор Императорского московского балета Петр Алексеевич Ермолов. Раз, и два, а третья позиция – спина полусогнута, голова опущена, руки, с приятной округленностью в локтях, свободно свисают вниз... и четыре – не спеша, с достоинством выпрямиться. Государь приехал во время уроков, обошел все классы, начиная с младших, осиял всех лицеистов величественным взглядом, и оказалось потом, что никто в его присутствии не испытывал ...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: А. И. - Лазаревскому Б. А., октябрь 1922 г. [Октябрь 1922] Дорогой Борис, Очень прошу тебя справиться: в том доме (Bеhine) 1 , где Ты жил, не могут ли добрые чешские покровители искусств дать на 3 — 4 — 6 зимних* месяцев приют двум лицам: одному художнику и его жене 2 . Художник окончил императорскую Академию со званием Классного художника, выставлял свои картины в «О<бще>стве Поощрения Художников» 3 , на Морской и еще в разных местах, словом, со стажем. Они теперь в Финляндии. Но там никто долго не проживет. Финны охотно дадут проездную визу. Скажи, через кого здесь надо начать хлопотать о чешской визе и какие еще надо сделать demarches? 4 Прошу Тебя, насколько это от Тебя зависит, похлопотать у дорогих чехов и разузнать и ответить мне поскорее. Право, не надумаю, как это я начну писать Маю, не имея от него запроса. Боюсь не умалить достоинства — ну его в жопу — а боязнь создать прецедент, для других вредный. Поклон M-elle Мажене. Спасибо за карточку. Жаль, что без подписи. Сказал ли Ты ей, что, после Толстого 5 , мы с Тобою лучшие русские писатели? Не сказал — скажи. Что ты ничего не отвечаешь на мой запрос относительно протеста перед всем миром о наших акулах-переводчиках, которые перепирают нас без спроса! Пиши. Все шлем Тебе привет. Мой адрес новый. Твой А. Куприн. Примечания 1. Бегин — курорт в Чехословакии, где лечился Б. А. Лазаревский. 2. О ком идет речь, установить не удалось. 3. Общество поощрения художников (ОПХ; 1820 — 1882), Императорское ОПХ (1882 — 1917). В 1917 — 1929 — Всероссийское ОПХ. Было основано в Петербурге...

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: героизма, лежит в национальном английском святилище, и плита над ним доступна для обозрения публики и путешественников в определенные часы по будням и в праздники. Франция повторила этот прекрасный жест, превратив его в удивительный символ Инициатива принадлежала прессе. Первоначально предполагалось похоронить неизвестного «паулю» [1] в Пантеоне, для чего и был совместно приурочен день перенесения туда же урны с сердцем Гамбетты. Но общественное мнение решило иначе. Оно придало английской мысли более глубокий, теплый, интимный, широкий и демократический характер. Оно выбрало местом последнего упокоения своего безымянного героя улицу, самый людный перекресток Парижа, Площадь Звезды, в которую лучами вливаются двенадцать широких проспектов и пять улиц. Там, в центре площади, возвышается прекрасная, дважды сквозная громада Наполеоновых Триумфальных ворот с четырьмя величественными арками. Там, под одной из арок, лежит вровень с землею большая простая серая плита, на которой вырезана скромная надпись: Здесь покоится солдат Франции, умерший за отечество. 1914–1918. Плита обнесена, в виде «покоя», решеткой, увешанной серебряными, пальмовыми, деревянными и другими венками. Все пространство между решеткой и плитой горой завалено цветами, и здесь рядом с такими роскошными букетами, какие могут составить лишь парижские магазины, лежит крошечный...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: Мария Морицовна (рожд. Гейнрих, 1865-1892), актриса, жена Д. Н. Мамина-Сибнряка. Азанчеев-Азанчевский А. М., инженер, сокурсник Куприна по кадетскому корпусу. Азеф Евно Фишелевич (1869-1918), один из лидеров партии эсеров, провокатор, секретный сотрудник департамента полиции. Алданов Марк (псевд.; наст. имя - Марк Александрович Ландау, 1889-1957), писатель, критик. По профессии инженер-химик. В 1919 г. эмигрировал во Францию. Александр I Карагеоргиевич (1888-1934), король Югославии с 1921 г. Убит в Марселе хорватскими и македонскими террористами. Александр II Николаевич (1818-1881), с 1855 г. рос. император. Александр III Александрович (1845-1894), с 1881 г. рос. император. Амфитеатров Александр Валентинович (1862-1938), писатель. После 1920 г. - эмигрант. Андреа дель Сарто (1486-1530) - итал. художник эпохи Возрождения; работал во Флоренции. Андреев Леонид Николаевич (1871-1919), писатель. Андреева Екатерина Алексеевна, жена К. Д. Бальмонта. Андреева (Юрковская) Мария Федоровна (1868-1953), артистка МХАТ, вторая жена М. Горького. Аспиз Евсей Маркович, фельдшер. Бальмонт Константин Дмитриевич (1867-1942), поэт-символист, переводчик. В 1921 г. эмигрировал из России. Бальмонт Мирра Константиновна, дочь Е. К. Цветковской и К. Д. Бальмонта. Барле, гувернантка в семье Куприных. Барту Луи (1863-1934), франц. политический деятель. Убит в Марселе террористами одновременно с Александром I Карагеоргиевичем. Батюшков Федор Дмитриевич (1857-1920), филолог, литературовед, критик; в 1902-1906 гг. редактор журнала «Мир божий». Башкирцева Мария Константиновна (1860-1884), художница; с 1870 г. жила за границей. Известна как автор «Дневника». Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848). Белогруд Александра Александровна, жена архитектора А. Е....

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: З. Пешкова, Н. Гумилева, В. Д. Набокова, В. Савинкова, А. Колчака, П. Врангеля, Ф. Малявина, С. Сорина, М. Арцыбашева и др. Однако главное место в книге занимает Куприн-публицист. Читатель, привыкший к образу демократа и гуманиста, благодушного классика и жуира, выписанного ангажированными мемуаристами и советскими биографами, с удивлением обнаружит, сколь далек этот сусальный образ от прототипа - идейного монархиста и консерватора, противника демократии и плюрализма, страстного защитника Белой идеи, не всегда соблюдающего нормы корректности в полемике с оппонентами. Разоблачительные характеристики Ленина, Троцкого или Горького, к личностям которых Куприн неоднократно возвращался в первое десятилетие жизни на чужбине, пожалуй, и поныне сохраняют ценность, в целом же нужно признать, что большая часть его публицистики, написанной "на злобу дня", ныне понятна лишь специалистам, но не широкому читателю. Не зная исторического контекста, весьма затруднительно оценить ее достоинства. Самый характерный пример в этом отношении - околопушкинская полемика Куприна с В. Ходасевичем, развернувшаяся в мае-июне 1924 г. Скупой сопроводительный комментарий совершенно не раскрывает ее подоплеку, оставляя не проясненными мотивы бурной печатной рефлексии Куприна на вполне безобидную стихотворную публикацию поэта. У читателя сразу же возникают вопросы о причинах столь радикальной идейной трансформации писателя и о его новой роли в общественно-политической жизни Зарубежья. Неведома нашему современнику история "Русской газеты" и наследовавшего ей "Русского Времени" (1923-1928), избранных Куприным для проповеди своих взглядов. Наверное, следовало бы определить место этих изданий в печатной жизни русского Парижа и прояснить их позицию в...

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: литературный критик — с образованием, вкусом и тактом. Каков он ныне, в осиянии служения большевикам, мы не осведомлены. Аросев же — просто незнакомец, укрывающийся под псевдонимом. Его боевая кличка ни о чем, имеющем касательство к искусству, не напоминает. Говоря кратко, эта парочка осталась недовольна тем выбором русских писателей, которых пригласило бюро международного съезда писателей для присутствия на парижских заседаниях. Вероятно, по мысли П. Когана и Аросева, инициаторы и устроители международного съезда должны были бы в этом вопросе спросить раньше мнение, совет и рекомендацию у большевистских агентов? Но ведь международный съезд писателей никакого отношения к интернационалу не имеет. Он был задуман, собран, проведен и закончен без малейшего намека на политику и пропаганду. Какое могло быть у него доверие к большевистским представителям, если атташе советского посольства уличены в злостной агитации, или к большевистскому искусству — после одиозного павильона аршитекта Мельникофф на выставке? Тяжесть советского недовольства падет на И. А. Бунина и на вашего покорного слугу. Бунин, правда, был приглашен, но он не приехал, по дальности расстояния того места, где он теперь живет, до Парижа. Отвечать, стало быть, приходится мне. Все мы трое — писатели, присутствовавшие на съезде, — были избраны без всяких протекций и рекомендаций. Просто многие наши книги, за время невольного изгнания, были в Париже хорошо переведены, изданы и дружелюбно встречены французской критикой. Имена наши немного на слуху. Вот и все. Но Коган-Аросев обижены тем, что не почтены вниманием и избранием такие современные колоссы русско-советской литературы, как Маяковский и Всеволод Иванов. Ведь не может же быть, чтобы они были неизвестны...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1882"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1882"