Поиск по творчеству и критике
Cлово "1864"
Входимость: 7. Размер: 43кб.
Входимость: 4. Размер: 25кб.
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 43кб.
Часть текста: в Петербурге. Абрамова Мария Морицевна (1865–1892), драматическая артистка. Агапов Николай Александрович. Агафонов Валериан Константинович (р. 1863), журналист. Азбелев Николай Павлович, адмирал, автор романов, повестей и рассказов о Японии, сотрудник «Современного мира». Айзман Давид Яковлевич (1869–1922), писатель. Александр Невский. Александр I (1777–1825) . Александр III (1845–1894). Алексин Александр Николаевич (1863–1923), старший врач ялтинской земской больницы. Алексинский Григорий Алексеевич (р. 1879), в начале своей политической деятельности социал-демократ, с 1918 года в эмиграции, где примкнул к лагерю крайней реакции. Ангарский — см. Клестов Николай Семенович. Андреев Леонид Николаевич (1871–1919). Андреева (рожд. Велигорская) Александра Михайловна (1881–1906), первая жена писателя Л. Н. Андреева. Андреева (рожд. Юрковская; в первом браке Желябужская) Мария Федоровна (1868–1953), артистка Московского Художественного театра (1898–1905), общественная деятельница, жена А. М. Горького. Анненский Николай Федорович (1843–1912), экономист-народник. Аносов Алексей Васильевич (1822–1906), генерал от...
Входимость: 4. Размер: 25кб.
Часть текста: во Францию. Александр I Карагеоргиевич (1888-1934), король Югославии с 1921 г. Убит в Марселе хорватскими и македонскими террористами. Александр II Николаевич (1818-1881), с 1855 г. рос. император. Александр III Александрович (1845-1894), с 1881 г. рос. император. Амфитеатров Александр Валентинович (1862-1938), писатель. После 1920 г. - эмигрант. Андреа дель Сарто (1486-1530) - итал. художник эпохи Возрождения; работал во Флоренции. Андреев Леонид Николаевич (1871-1919), писатель. Андреева Екатерина Алексеевна, жена К. Д. Бальмонта. Андреева (Юрковская) Мария Федоровна (1868-1953), артистка МХАТ, вторая жена М. Горького. Аспиз Евсей Маркович, фельдшер. Бальмонт Константин Дмитриевич (1867-1942), поэт-символист, переводчик. В 1921 г. эмигрировал из России. Бальмонт Мирра Константиновна, дочь Е. К. Цветковской и К. Д. Бальмонта. Барле, гувернантка в семье Куприных. Барту Луи (1863-1934), франц. политический деятель. Убит в Марселе террористами одновременно с Александром I Карагеоргиевичем. Батюшков Федор Дмитриевич (1857-1920), филолог, литературовед, критик; в 1902-1906 гг. редактор журнала «Мир божий». Башкирцева Мария Константиновна (1860-1884), художница; с 1870 г. жила за...
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Часть текста: отчего заболели!» Сказано таинственным тоном, а один черт знает, что под этим кроется. Да и не вся ли Россия была огромным уездным городом? С каким жадным интересом копались мы в частной жизни людей, стоящих выше толпы, копались исключительно с целью разыскать кусочек потухлее! Страшно подумать, сколько мерзких гадостей прилеплено к чудесным именам Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чайковского… А еще страшнее то, что вкус к этим гадостям передается, не ослабевая, от поколений к поколениям. Так пудель найдет в помойке вонючий обглодок, поиграет им, а потом зароет до следующего раза. Но всего больше плели мы друг другу на ухо — злой, вздорной, идиотской ерунды — это о членах царствующего дома. Главным питательным источником в этом смысле были для нас те «запрещенные» книжки, на которые мы с такой жадностью накидывались, едва перевалив из Вержболово в Эйдкунен. Социалистов я еще понимаю. Их партийной обязанностью, их программным долгом было — опорочивать правящие классы всякими путями, среди которых особенно рекомендовалась...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: него была укреплена на стенном подвижном кронштейне электрическая лампочка с боковым рефлектором. Я зажег ее и стал долго и пристально всматриваться в это лицо, в котором так странно и противоречиво совмещены крайняя расовая типичность с необыкновенно резко выраженной индивидуальностью. Я и раньше много раз видал мимоходом этот портрет в окнах эстампных магазинов, и каждый раз он оставлял во мне на некоторое время летучее, смутное, почти бессознательное чувство раздражения и неловкости, какое бывает у каждого, кто на людной улице увидел на мгновение, машинально, что-нибудь отталкивающее и тотчас же позабыл о нем, но через несколько секунд нашел внутри себя беспричинный осадок недовольства и спрашивает свою память: «Что это со мною только что случилось? Откуда во мне эта беспокойная тревога? Ах, да! Портрет!» Но в ту ночь у меня было много времени. Я глядел неотрывно в это лицо, стараясь вникнуть, как бы войти в него и представить себе: ЧТО может думать и ощущать этот человек? Широкий, нависший лоб с выдвинутым вперед верхом и над ним путаное, высоко вздыбленное руно, глаза из-под стекол злобно скошены; брови сатанически вздернуты кверху, и между ними из глубокой впадины решительной прямой и высокой чертой выступает нос, который на самом конце загибается резким крючком, как клювы птиц-стервятников; ноздри расширены, круто вырезаны и открыты; энергичные губы так плотно сжаты, что под ними угадываешь стиснутые челюсти и напряженные скулы; широкий, сильный, но не длинный подбородок; острая тонкая бородка дополняет мефистофельский характер лица. Но самое главное — это какое-то трудноописуемое выражение в рисунке верхней губы и в складках, идущих от носа вниз к углам губ. Невольно кажется, что этот человек только что нанюхался какой-нибудь страшной гадости, вроде аса-фетиды, и никак не может...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: на чудесное пятнистое животное, потом решительно махнул рукой и сурово сказал: — Не может быть. И пошел прочь. И еще рассказывают не то про Чхеидзе, не то про Жорданию, что, когда кого-то из них спросили: «Почему, собственно, вам понадобилась грузинская республика?» — он моментально ответил: — Абсолютно необходимо. Одна из русских эмигрантских газет каждый раз, когда ей случается подходить к самым сложным, самым больным русским вопросам, неизменно прибегает именно к такого рода категорическим утверждениям и отрицаниям. Такая голизна и такая бесповоротность убеждения были бы, пожалуй, и почтенны, и невинны: верую, ибо — верую; не верую, ибо — не верую. Что-то здесь есть от фантастического пыла или от детского неодолимого упорства. Но нет. Упираясь против очевидности или навязывая обществу злой и опасный теоретический вздор (вот где сидят у нас эти теории!), она стремится подкрепить свой категорический императив ложью, передержками и туманом старых, обветшалых, облезлых слов. И тут она становится куда меньше убедительной, чем скоропалительная Жордания или неведомый путешественник, одним мановением руки прекративший навеки существование целой породы премилых двукопытных животных. — России абсолютно необходима немедленная демократическая республика, — говорит она. Мы это выслушали и отвечаем: — Необходима? Вот как? Это ваше мнение? Очень хорошо. Оставайтесь при нем. Мы же иначе мыслим. Впрочем, ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: широких и приблизительных) пропорциях. 1) Пресловутая «тысяча». О ней большевики говорили еще до октябрьского переворота… Что, может быть, было и не преувеличено. Тысяча людей, у которых партийная жизнь и, в особенности, эмиграция в Женеву вытравила всякие реальные представления о таких пустых вещах, как родина, семья, ученье (не говоря о религии) Христа, любовь, сострадание, личное достоинство и т. д., — такая тысяча, конечно, могла набраться. Они могли быть по-своему и честными, доведя в слепом усердии теорию до глухой стены, до абсурда, до отказа. Теория же и выжгла из их душ все милое, доброе, широкое, человеческое, на чем зиждется прямая восходящая человечества, колеблемая историческими поправками. Теория высушила их. Поглядите на лексикон Ленина, самого талантливого. В этом лексиконе всего шестьдесят пять слов. Каждое слово как будто бы правда, но каждое слово надевает на человечество очки и подсовывает ему костыли: ни в том, ни в этом оно не нуждается, как — говоря откровенно — ни в граммофоне, ни в телефоне, ни в автомобиле, ни в поезде-экспрессе. Женевского соблазна, злостного человеконенавистничества и — параллельно — человекоустроения избежала лишь малая кучка твердых людей, которые, как это ни смешно и ни странно, стояли не только за продолжение начатой войны, но и оказывали помощь ее жертвам; отвернулись с негодованием от принципа «Все средства возможны ради проектируемого памятника III интернационалу, в полтора раза выше Эйфелевой башни»; осмелились сказать поистине похабные слова — родина, друг и я. Говорят, что большевики ставят памятник Плеханову, будто бы их временному спутнику. Совсем ненужно. Плеханов, этот крепкий, живучий, татарской крови человек, был ими додушен. Но его прямой и честный путь был не их путем. Однако основную тысячу мы увеличим втрое. Ведь, несомненно, к ним должно было при успехе пристать много инакомыслящих. Да мне и легче...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: бурей, ежеминутно грозящей гибелью. А ведь русский ураган в нынешние часы делает лишь минутную передышку, чтобы зареветь с удвоенной силой. Но в хаосе нашего недавнего, всего девятилетнего прошлого лишь одна исконная сторона русской жизни поражает своим величием, укрепляя дух своей твердостью, умиляя горячностью своей веры, — рисуется непоколебимо и светозарно-ярко. Это русская церковь. Не с гонением Нерона и Диоклитиана можно сравнить мучения, пытки и казни, которым большевики подвергли и подвергают служителей православной церкви. Римляне терзали и умерщвляли христиан, но не пытали их пыткою духа, нет, если уж искать исторического подобия, то найдем его только в Евангелии, в кратком и страшном описании Христовых мук. Облекли в багряницу, оплевывали, стегали, глумились, надели на чело, увлаженное предсмертным потом, царский венец из терниев и злобно издевались. Распятому кричали: «Сойди с креста!» Жаждущему, к воспаленным устам Его поднесли губку, напитанную желчью и оцетом. С холодной брезгливостью глядели железные, равнодушные к крови римские воины на воющую в бессмысленной злобе толпу. Так поступали и до сей поры поступают большевики с русской...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: корреспондента с театра военных действий. О подобных ему прирожденных военных корреспондентах я читал лишь в одной-единственной книге — «Свет погас» Редьярда Киплинга, который знал в этом деле толк, ибо в свое время вкусил от этого тяжелого, порою горького, но восхитительного ремесла. Помню я сентябрь 1914 года, раннее солнечное утро и Ковельский вокзал — единственное место в городе, где можно было получить кофе с хлебом. Подошел какой-то коротенький пассажирский поезд. Я вышел на платформу, и первый, кого я увидел, был вылезавший из вагона старый мой друг А. М. Федоров, известный поэт, романист и драматург, с которым я не видался лет шесть. Обрадовались, обнялись, засыпали друг друга вопросами без ответа, ответами невпопад… как всегда это бывает. Оказалось, А. М. едет в действующую армию вместе с другими корреспондентами с особого разрешения высшего военного начальства и в сопровождении специальных осведомителей из офицеров генерального штаба. Об этой исключительной милости я слышал раньше, даже сам хлопотал пристроиться в...